Особенности национальной кластерной модели

Агроэкотуристический кластер – понятие для белорусского туриста пока еще незнакомое. Хотя в Европе и США кластерное движение началось почти 20 лет назад, у нас первые «ростки» наметились только лет пять назад. Об особенностях белорусского кластера, его прошедшем и будущем беседуем с кандидатом сельскохозяйственных наук, доцентом кафедры международного туризма БГУ, председателем правления ОО «Отдых в деревне» Валерией Клицуновой.

Откуда агротуризм? С Украины, вестимо!

- Валерия Анатольевна, Вы стояли у истоков зарождения кластерного движения в Беларуси. Расскажите, откуда пришла эта идея?

- Как ни удивительно, но именно кластеру изначально обязано появление идеи развития агроэкотуризма в Беларуси. Практически сразу после создания организации «Отдых в деревне», около 10 лет назад, мы отправились в Украину на стажировку, тема которой была именно кластеры. Большая, но умирающая деревня, жители которой решили возрождать ее через развитие сельского туризма. В рамках тренинга нам предложили нарисовать большую гроздь винограда с ягодками, написав в каждой, что же туристу нужно. Оказалось, довольно многое: питание, лодки, бани, велосипеды, обряды… Словом, в итоге стало очевидно, что один человек предоставить все эти услуги не в силах. И если мы хотим развивать сельский туризм, мы должны про эту гроздь помнить. Именно так с английского языка переводится слово кластер – «гроздь» или «пучок», что-то соединенное вместе. 

- Сколько времени прошло с момента появления идеи и до начала ее реализации?

- Для перенесения этой модели в Беларусь на тот момент не было необходимых условий – критической массы усадеб. А значит, и не было повода для разговора. Для его начала необходима была сеть усадеб. Именно процесс ее создания мы и начали в нашей стране 10 лет назад. А приблизительно 5 лет спустя началось кластерное движение, пока без формирования кластеров, с идеи зеленых маршрутов «greenways». Года три назад Министерство экономики пришло к пониманию того, что нужно переходить от отраслевого управления к кластерному. Ведь в нем задействованы ремесленники, пункты проката, таланты, всевозможные частные объекты... Нельзя всем этим управлять сверху, удобнее локально, на месте. Поэтому и стали осваивать это движение, в чем очень помогли несколько грантов.  

- Готовы ли были представители белорусского сельского туризма к идее создания кластеров в Беларуси?

В некотором смысле они сами интуитивно пришли к этой идее и начали самостоятельно объединяться. Ведь после появления усадьбы возникает логичный вопрос – чем занять туриста в деревне? Беларусь не Италия, климат нестабильный, памятников нет, шопинга нет, развлечений и ресторанов нет – в таких условиях непросто заработать. И тогда владельцы усадеб начали объединять усилия. Конечно, не везде. Изречение «кадры решают все» актуально во все времена. Если у людей есть стремление, препятствий будет гораздо меньше. 

Нет единой команды – нет кластера!

- Можно ли привести пример успешной работы кластера в Беларуси?

Да, в этом плане можно отметить Воложинский район, где уже успешно работает самообразовавшийся кластер. Как это произошло? Во-первых, там оказалось очень много интересных людей, которые не конкурировали между собой, а дополняли друг друга. Например, туристы приезжают в усадьбу «Ганка». Когда базовые потребности в отдыхе удовлетворены, туристам хочется чего-то интересного – и они отправляются к Василию Фролову в «Мир пчел», на великолепную 4-часовую программу, с уникальными сувенирами, оберегами... Дальше они выбирают сами, как развлекаться: отправиться на усадьбу «Мартинова гусь», послушать старинную музыку на старинных инструментах, в Ивенец в музей, покататься в карете или пройти процедуры в близлежащем санатории. Когда стало очевидно, что это сотрудничество между хозяевами усадеб продуктивно, подключилась власть, был организован общественный совет, курирующий вопросы создания кластера и развития региона в целом. В рамках прошлого проекта ПРООН сделали зеленый маршрут «Валожынскія гасцінцы». Не так давно по заказу Министерства спорта и туризма была создана экскурсия, скоро появится велотропа. За деньги гранта открыли инфоцентр, который будет заниматься продвижением услуг кластера. Четкой структуры кластера еще нет, но он уже почти оформился. Здесь важна территориальная составляющая – все участники находятся рядом, поэтому связи не утрачиваются. Все они эксплуатируют один общий ресурс – ресурс Воложинского района, один из важнейших – Налибокскую пущу. За счет эффекта синергии они работают не как конкуренты, а как единая команда. Ведь в кластере важно производство, а конкретно – производство турпродукта. Решающая роль в этом процессе принадлежит человеческому фактору: в создании кластера работают люди, и если они друг другу не нравятся, никакая сила их не заставит работать вместе. 

- Получается, что кластер держится на идее, на энтузиазме его участников? И все ли разделяют это чувство?

- Нет, это как раз идея, которая держится на бизнесе. В основе кластера должен быть бизнес. В Воложине есть понимание бизнес-идеи, она и объединила людей в производственные отношения. Они держатся на доверии, уважении друг к другу, на личных связях. Конечно, не везде есть такое отношение друг к другу. Из 15 последних встреч с инициативными группами на Брестчине и Гродненщине три были изначально конфликтами: людям непросто договориться, ведь у многих конкурентные отношения, к которым примешиваются еще и личные обиды.

- Что же делать в такой ситуации?

- Ничего. Это не может быть силой, навязанной сверху. Эти люди просто отпадут, созреют со временем. Поймут, что главное – создать интересный продукт и его продвинуть. Должно появиться понимание, что только совместными усилиями они могут задержать туриста. В основе кластерной модели, кроме личных отношений должно быть понимание, что это бизнес-модель.

- То есть, причина в том, что многие не воспринимают содержание усадьбы в качестве бизнеса?

- Да, можно и так сказать. Понимание придет. Со временем.

- В связи с этим возникает вопрос: готовы ли владельцы усадеб вкладывать средства в развитие кластера? Доводилось слышать претензии, что государство должно давать деньги, поскольку оно заинтересовано в развитии туризма.

- Что значит «давать деньги»? Эти кросс-продажи, «ты мне – я тебе» совершенно незатратны. Денег требует совместное продвижение. Тут свою роль будет играть инфоцентр, создаваемый сайт. Не так давно участники Воложинского кластера самостоятельно организовались, договорились о самопрезентации в Гродно, провели ее на хорошем уровне и нашли отклик у турфирм. Вот пример сплоченной работы, готовности людей к определенным вложениям в общее дело. А можно взять пример кластера в Щучинском районе, созданного в рамках специального немецкого проекта. Была выпущена брошюра, составлен список участников кластера. Когда мы после побывали там, в ответ на вопрос «как кластер?» нам показали выпущенную брошюру. На этом дело стало. Нет единой команды – нет кластера. Если же есть группа людей, которые хотят развиваться, им легче «раскрутить» государство на эти цели. Если предлагается туристический продукт, есть хорошие показатели, темпы роста, оно будет заинтересовано вкладывать в этот проект. Нужно понимать, что государство не может деньгами поддержать кластер, помощь может быть организационной – предоставление зала, печать рекламы, размещение информации на сайте райисполкома. Местная власть может решить вопрос с ремонтом дороги. Кластер без союза с государством не может работать.

- А на деле есть эта поддержка?

- Конечно. Кластер – это всегда система, существующая на определенной территории, на которой живут чиновники, развивают ее. Есть конкретные цифры – экспорт туристических услуг. И чем он выше, тем лучше для региона. Власть заинтересована в развитии экономических направлений, поскольку большинство районов дотационные, а это бюджетные средства. Туризм создает эффект мультипликации: деньги работают именно в этом районе, даже если они попали в карман частного владельца. Он оставит их в местном магазине, на заправке и так далее… 

Нет турподукта – создай его сам!

- У нас есть районы, совершенно разные по туристическому потенциалу. Что делать тем, у кого нет интересного туристического продукта?

- А интересного туристического продукта у нас нигде нет. Его нужно создавать самим. Не зря же туризм называют фабрикой впечатлений. Нужно суметь создать у человека ощущения, чтобы он запомнил навсегда свое путешествие. Для этого не нужны миллионы долларов. Например, фестиваль «Мотальскія прысмакі» были созданы фактически на ровном месте. Под Волковыском идет продвижение идеи «белорусских Мальдив», в Столинском районе – «полесская Амазония», для Пинского была придумана «легенда» про Геродотово море, есть инициатива провести на Раковщине фестиваль нижнего белья – в честь изобретательницы лифчика Иды Розенталь. У наших людей достаточно креатива, стоит только подтолкнуть их к реализации. Пока этот процесс на стадии проектирования. При создании может появиться общественная организация, акционерное общество, что угодно, главное – гибкая система, а не схема «начальник-подчиненный». Должен быть только один менеджер, который управляет процессом. Как, скажем, в Карпатском кластере.  

- Какая модель создания кластера идеальна для Беларуси?

- Пока самопроизвольная модель. Потом она гипотетически уже может переходить в другие формы. Ведь нужна отдача, чтобы это было оправданно. Вот в Воложине создан инфоцентр, создан извне, за донорские деньги. Но менеджер – местный. Если инфоцентр будет давать приток туристов, они будут его содержать. Для сравнения, в Израиле в весьма успешном кластере «Галилея» при обращении в подобный инфоцентр мне подберут то, что мне интересно. Сайклинг, вегетарианские рестораны или дайвинг – не нужно тратить время на поиски местных фирм, оказывающих подобные услуги, договариваться, бронировать. Это за меня сделает менеджер инфоцентра – подберет мне программу, забронирует. Все свои вопросы я решу одним звонком. Теоретически подобная схема работы должна появиться и в Беларуси.

- Модель какой страны нам близка и приемлема? У какой страны, сравнимой с нами по условиям, потенциалу, можно было бы поучиться? 

- Мы страна своеобразная, в переходном периоде, брать туристические страны для сравнения с нами пока рано. Я думаю, можно взять Румынию, поскольку там есть приблизительно похожая на белорусскую деревня. Хорошо работает кластерная система в Израиле – на ее развитие было направлено много денег, применили инновационные модели. Начали лет 20 назад. Государство решило поддержать, вложить средства, чтобы остановить миграцию в центр, поддержать сельскую жизнь, развивать сложные регионы – север, пустыню. И получилось. Как сегодня работает та же «Галилея»? На выбор туристу – целый стенд визиток: дайвинг, джипы, полет на дельтаплане, йога, рестораны, развлечения. Там продают все услуги, потому что понимают, что туриста нужно чем-то задержать. На эту цель работают все. Хозяин отправляет своего туриста со скидочным купоном в ресторан друга – турист в выигрыше, как и владелец ресторана, как и, собственно, ты. Потому что эта услуга идет взаимозачетом. За право участия в этой «грозди» платятся определенные взносы. А есть целые деревни – экопоселения, типичный пример самоорганизовавшегося кластера. Эдакая туристическая деревня с туруслугами, которые друг друга дополняют. 

- Известно, что существует идея создания агротуристического курорта на базе Россонского района. Имеет ли она под собой основания, на Ваш взгляд?

- Конечно, ведь Россонский район обладает уникальным ресурсом. Это рекреационный район, переходящий в Себежский национальный парк. Один из самых чистых районов, богатый водными ресурсами не хуже раскрученных Браслав. Там есть все условия для создания агроэкотуристического курорта. Курорт – это минеральные воды, климатотерапия, грязи, оздоровление. В Россонском районе есть сапропели, минеральные воды, подходящий климат, фитонциды. Но там должно быть еще и желание местных властей и людей работать вместе. К сожалению, его пока нет. Мы уже все распланировали, как это будет – и бюро, и списки услуг, и постоянную культурную программу. Если бы в районе был хотя бы один заинтересованный в курорте человек, он там уже существовал бы.

О возбуждающих коммунистических лозунгах и национальной идее

- Не так давно на уровне государства прозвучала цифра, к которой Беларусь должна стремиться в сельском туризме, а именно 7 тысяч усадеб. Обоснована ли эта цифра? Насколько она логична?

- Совершенно нелогичная цифра, взятая с потолка. Все это коммунистические лозунги. Да, они возбуждают людей, но ничего общего не имеют с просчитанным количеством. В таких вопросах должна работать методология просчета эффективности. Точно такая же ситуация со строительством гостиниц к чемпионату 2014 года. Да, мы построим порядка 60 новых отелей, красиво проведем чемпионат – и?.. Что с ними будет дальше? Лондон строил гостиницы под будущие общежития, Китай и вовсе снес после олимпиады построенные отели. Именно поэтому мы предложили размещать гостей в усадьбах Минского и частично Воложинского района. Процесс застопорился из-за сертификации – у комиссии пока нет возможности доехать до усадеб для оценки, не хватает средств. 

- Если взглянуть на белорусскую деревню десятилетней давности, насколько изменил ее сельский туризм?

- Я бы не стала говорить за всю деревню. Но люди, которые занялись этим делом, преобразились значительно, материально, интеллектуально, изменилось и их окружение. Ведь в сельский туризм прямо или косвенно втягивается все население деревни, где оказываются агротуристические услуги. Многие в деревне увидели перспективу. Гипотетически мы могли бы быть страной агротуризма, как Тоскана в Италии. Для этого, конечно, нужно всем постараться, приложить усилия, потому что это и безопасность, и знание английского, и инфраструктура. Я допускаю даже, что это может быть самой сильной национальной идеей нашей страны. Ведь для ее реализации в первую очередь нужно ощущать себя белорусами. Впервые я подумала об этом на крупнейшей туристической выставке в Берлине, когда к нам подошли немцы и спросили: «Почему мы должны ехать к вам, а не на Украину или в Россию?» С тех пор я постоянно задаю этот вопрос. А ведь сельский туризм – это наши корни, традиции, характер, менталитет. Ведь все белорусы вышли из деревни. И когда человек начинает заниматься агротуризмом, он приходит к пониманию этого. 

- А действительно, чем белорусский агроэкотуристический продукт отличается, скажем, от литовского или эстонского? В этих странах сельский туризм организован на высоком уровне и турподукт очень схож с белорусским…

- Там люди совсем другие. В плане гостеприимства белорусы гораздо теплее. В основном потому, что для многих содержание усадьбы – это хобби, для души. Еще нет бизнес-подхода, как в Европе. Но это, конечно, пока. На смену приходит молодое поколение, для которого это уже бизнес, зарабатывание денег. Еще, конечно, отличие наших продуктов от европейских: свои яблоки, картошка, «чарка-шкварка», в то время как в странах Евросоюза это невозможно – там все из магазина. Беларусь уникальна своей самобытностью, тем, что еще жива деревня. Ну, какие дома культуры, кружки ремесел можно представить в Финляндии? Шведы приезжают к нам – перенять опыт в создании подобных образований. Например, Столинский район богат на клубы и дома ремесел, это значит, что владельцы агроусадеб могут обеспечить своим туристам высокий уровень фольклора. Опять же, при условии укрепления связей, договоренностей. Вот все то, чем мы отличаемся от соседей. 

- Оформляются ли юридически взаимоотношения при создании кластера?

- В странах, где кластерное движение уже развито, чаще всего да. В Румынии, например, есть определенные условия членства – необходимо делать взносы, которые идут на содержание менеджера. Тот, в свою очередь, продвигает услуги кластера. В Словакии разработана официальная модель, по которой работают 22 кластера. Это довольно формализованная структура, поддерживаемая государством. Кластеры без государственной поддержки, партнерства развиваться не будут. 

- А как с юридической стороной кластерного вопроса обстоит дело в Беларуси?

- Пока понятие «кластер» не фигурирует в белорусском законодательстве. В течение полугода появится методология создания кластера, которую я разрабатываю совместно с доктором наук из НАН. Это должно стать толчком для законодательного оформления понятия и всего, что с ним связано. Однако тут опять стоит сделать оговорку на то, что за любым делом стоит человек. Если нет понимания, желания, поддержки, ничего не будет.

- Спасибо за столь содержательную беседу!

Татьяна Данилушкина

Фото: Надежда Макарова

Читайте по теме кластеров в белорусском агротуризме

Когда в товарищах согласья нет, или Начнет ли работать в Беларуси кластерная модель? - мнения практиков